Харанде и Фарир

В одном южном городе великолепной Персии, у прекраснейшего моря, каждой волной целующего берег, стоял красивейший дворец падишаха. Белые мраморные колонны обрамляли большие хрустальные окна, уходившие под голубой купол дворца, фонтан искрился прохладными брызгами на зеленой лужайке. И было во дворце много золота и серебра, много жемчуга и драгоценных камней, много красивой парчи и тончайшего шелка, много славных булатных мечей, изысканных специй в ларцах и дивной красоты женщин в гареме падишаха.

Во дворце устраивались грандиозные празднования и ночью зажигали яркие красочные фейерверки, созывали самых умелых музыкантов играть всю ночь на пролет, а красавицы из гарема танцевали до утра перед гостями падишаха, завораживая  гибкостью стройных тел и огнем черных глаз.  Угощения подавали на больших золотых подносах и не было им числа. Мед, орехи, изюм, фрукты и тонкие вина в избытке выносились из кладовых падишаха. Но не этим славился дворец.

За пределами стен дворца был очаровательный тенистый сад, утопающий в цветах и благоухающий самыми тонкими и изысканными ароматами. Садовник, ухаживающий за ним, хорошо исполнял свою работу и гулять в знойный полдень под сенью  деревьев было сплошное удовольствие. Огромные листья магнолий глазированные темной зеленью с одной стороны и бархатистые с другой, прятали крупные белоснежные цветы, пахнущие тонко ванилью и лимоном. Огромные облака кустов камелии в нежных розовых цветах без аромата, давали густую тень, оберегая землю от палящего солнца. Гигантские сиреневые гроздья глицинии источали сладкий, пьянящий аромат. С ней соперничала белоснежная черемуха, мелкими цветочками раскачиваясь на ветру. А ещё в саду были пушистая мимоза, остроносая будлея, с длинными разноцветными кистями. Королевская лилия светилась оранжевыми цветами, как маленькими коронами для эльфов. Пионы, розы, гортензии, гибискусы, вейгела и сирень распевали свои ароматы в общей симфонии цветочного дыхания сада.

В самом центре сада стояла ротонда, увитая диким плющем с изумрудными пятиконечными листьями, напоминающие зеленые звезды. Но не воздушность и изящность ротонды, не гибкий и цепкий плющ радовали сердце и удивляли гостей, и даже не большая золотая клетка висящая под сводом были украшением дворца, а птичка, жившая в этой клетке!

Птичка была маленькая, со скромным серым оперением, совсем ничем не примечательная. Прыгала день деньской с одной перекладинки на другую и вертела головой. Но стоило птичке начинала петь, замирали и прислушивались ангелы на облаках, солнце замедляло свой бег по небосводу, а Бог вытирал слезу умиления. Все люди выходили в сад послушать пение маленькой птички в золотой клетке. А падишах плакал от радости и не сводил с неё глаз. Она смотрела на восторженные лица людей, слышала их тихие и робкие восхищения, и заливалась пением ещё звонче. Её сильный голос звучал ещё  чище. Песня маленькой птички лилась в самых невероятных пассажах, удивительных трелях, звонких и  волшебных переливах.

- О, моя душа, о, моя сладкоголосая Харанде¹! - чуть слышно шептал падишах.

¹(птаха перс.)

Он обожал свою птичку и ничего не жалел для неё. Просторная золотая клетка, отборное зерно, а воду приносили из самого чистого и дальнего родника. За это птичка дарила  свои песни.

Так день за днем жила она, ела в волю, пила прозрачную водичку и пела в свое удовольствие. Встречала песней яркие рассветы и провожала нежные закаты.

«Я талантлива! - думала птичка. - Создатель одарил меня чарующим голосом! И возможно, я избранная среди птиц, уникальная, единственная! Так  нельзя научиться петь, это можно получить в дар от Бога! Мой выдающийся голос может пленять всех, кто имеет слух! Если бы у камней были уши, они бы роняли слезы, слушая меня. Падишаху очень повезло, что я есть! От всех невзгод и неприятностей он защитил меня этой золотой клеткой. Ему есть чем гордиться.»

Однажды она заметила, что зернышки, которые просыпались из её клетки на землю, подбирает маленькая невзрачная птица.

«Вот цена посредственности - голод и нищета, крохи с чужого стола да из лужицы водица!»

- Эй! - крикнула она. -  Да будет тебе известно, ты ешь у ног великой Харанде самого падишаха этих мест! Проникнись уважением и почтением! Слышишь, Фарир²?»

²(бедняк перс.)

Но Фарир ничего не ответил, лишь мельком взглянув на неё, упорхнул из сада падишаха.

Возмущению Харанде не было предела: «Босота голодная! Так оскорбить меня! Птицу птиц, чей голос подобен свету солнца и красоте луны! Пренебречь моими словами, поев моих же зерен!»

Она негодовала и гневно металась по клетке, ударяясь о её золотые прутья, от чего клетка стала раскачиваться, а зерна рассыпаться в удвоенном количестве. К вечеру Харанде успокоилась и проводив закат своей песней, собралась на ночной отдых. Но вдруг в ветках сада, недалеко от ротонды, шевельнулись листья и птичка увидела дневного вора - Фарира.

- А! Это ты! - надменно спросила Харанде. - Под покровом ночи ты пришел подарить мне украденный алмаз за съеденные зерна?

- У меня нет ничего, что могло бы затмить  богатства, которые доступны тебе, Харанде. В благодарность за зерна я могу лишь подарить тебе свою песню...

Не успела гордая Харанде осмеять наглеца за такие слова, как полилась песня Фарира. Она была подобна свету давно погибших звезд, всё ещё летящий через тьму вселенной, чтоб ночами украшать угасший небосвод. Она напоминала стон ветра в обнаженных ветвях деревьев холодной порой, и всхлипы волн тихой реки, и печальные вздохи разлученных навсегда влюбленных, и тонкий  звон разбитого хрусталя. Много печали и много одиночества было в песне Фарира...

Душа Харанде переполнилась и хлынула горячими слезами из глаз.

- О, сердце моё! - вымолвила Харанде. - Как прекрасна и как грустна твоя песня! Я полюбила её! Прилетай ещё ко мне! Пой ночами свою чудесную песню, от которой щемит в груди и сладко болит душа!

- Я прилечу, моя дорогая Харанде. - ответил взволнованный Фарир.

- А может быть ты останешься и не будешь улетать? - спросила она

- Свет очей моих, любимая Харанде, ты заняла всё мое сердце, - сказал он. - Но мои крылья требуют свободы. Днем я подчинюсь им, а ночью подчиню их сердцу и прилечу к тебе. Если я не буду летать днем, мои крылья станут тяжелы и принесут мне погибель...

- Я не хочу твоей смерти! - вскрикнула Харанде. - Улетай!

Каждую ночь, освещенный тончайшим серебром луны, прилетал Фарир и в безмолвной тишине пел Харанде свои лучшие песни до первого нежного румянца зори. А днем, при верном ярком свете солнца Харанде, тоскуя по его трелям, пела одна, всем сердцем посылая своему дорогому Фариру сладкую ашаване охен³.

³(песнь любви перс.)

Однажды ночью падишаху не спалось и он, устало глядя из окна дворца, перекладывал в голове тяжелые думы. Вдруг он услышал песнь Фарира. Он пел о далеких странах, где, как лепестки отцветающей вишни, падает снег, пряча всю землю под ледяным покрывалом. Но с первым теплом над холодным покровом поднимается удивительный цветок дюльбаш цвета солнца. В сомкнутых лепестках его заключено счастье всей земли. Но бутон всегда оставался закрытым, пока маленький ребенок не взял в руки этот цветок, и дюльбаш сам распахнул свои лепестки. Чистая душа ребенка была искренне счастлива в этот момент.

Песня растрогала падишаха. Он обожал свою Харанде. Но новая песня была другой, совсем не похожей на те, что пела она. Песня была преисполнена грусти и загадки, она околдовывала слушателя, уводила за собой в далекие страны. Он решил поймать певца и посадить во вторую золотую клетку.

Рано утром Харанде увидела, что вокруг ротонды садовник стал расставлять силки. Ей не понадобилось много времени, чтоб понять для чего они. С каждым часом, приближающим закат, сердце Харанде становилось всё тяжелее, а душа тревожнее. Как спасти Фарира? Как предупредить об опасности? Она придумала, но от этого проплакала весь день.

Едва зажглись первые звезды на синем небосклоне, едва затих шум дня, тонкий слух птицы уловил знакомый шорох ветра в крыльях любимого.

- Ты мне надоел! Улетай туда, где ты был! Прочь! - не помня себя кричала Харанде злым голосом, а сердце рвалось за Фариром. - Твои песни глупы и фальшивы! Я не верю им! Улетай прочь!

Обиженный Фарир сделал круг над клеткой и улетел в тьму безлунной ночи, не присев ни на одну веточку в саду и избежав плена силков. А Харанде всю ночь билась о прутья клетки, желая следовать за любимым Фариром. Но горячую грудь, в которой пылало сердце, встречала холодная, неумолимая преграда. В первых лучах солнца произошло чудо и ей удалось покинуть пределы клетки. Она чувствовала, что стала легче и прозрачнее в свете начинающегося дня. Не оглядываясь назад, Харанде взмахнула своими крылышками, ликуя и радуясь, отправилась вслед за Фариром.

Когда падишах вышел в сад, то обнаружил пустую клетку, на дне которой лежало маленькое бездыханное тело сладкоголосой Харанде...