Клён

       Леночка, девочка лет четырех, смотрела, как её дедушка выкапывал яму. Лопата вгрызалась в землю, откусывала большой кусок и при каждом взмахе выплёвывала её в сторону. Яма становилась всё глубже, а горка накусаных кусков — выше.

       -Деда...- позвала Леночка.

       -Аюшки! - отозвался дед — Что, птичка моя?

       Он выпрямился, облокотился на лопату и с улыбкой посмотрел на внучку. Маленькая, упитанная, с розовыми щечками и пушистыми кудряшками, выбивающимися из под косыночки, милая в своем любопытстве и светлой наивности, грела старое сердце любовью. Сегодня, в красном платьице и красных туфельках, Леночка особенно была похожа на спелую ягодку.

       -Что ты делаешь, деда?

       Он вытер пот со лба и махнул в сторону какой-то палки с кривыми ветками.

       -Я, заюшка, дерево хочу тут посадить.

       -А зачем? - удивилась Леночка

        - Оно вырастет, будет радовать, тень давать, обо мне напоминать. - дед вздохнул и взялся опять за работу.
        - О тебе напоминать...- задумчиво повторила девочка.- А ты куда-то уедешь? 
       -Уеду...
       -А возьми меня с собой! - выпятив губку, попросила она.
       -Туда, внуча, поодиночке ездят. Но, тебе об этом ещё очень рано знать. Иди сюда!

       Леночка в три прыжка оказалась возле него. Дед чмокнул её в маковку, а потом взял палку и кривыми ветками воткнул в яму:

       -Держи ровненько ствол, а я землей присыплю, а потом польем.
       -А можно я тоже полью? - спросила Леночка, изо всех сил держа двумя ручками странную палку.
       -Обязательно! Вдвоем польем. Тепло, правда? - спросил он у внучки. -Такая весна ранняя, сколько солнышка льется...

***

       Сколько раз вспоминала этот разговор Лена, и не сосчитаешь. И каждый раз сердце погружалось с теплую тоску.

       Она ходила уже третьим ребенком, а каждый раз, в самом начале, ей было тяжко и плохо. И только возле дедова дерева тошнота и слабость отступали. Муж приладил небольшую лавочку около клена и Лена, улучшив минутку, шла там посидеть. Она любила смотреть как тонкие ниточки солнца пробивались через прорехи в плотном облаке зеленой листвы, как прилетали птицы посидеть на ветвях, как шелестят созревающие «самолетики» семян. Каждый раз выходя подышать, усаживаясь возле дерева, высоко поднявшегося и широко разбросавшего крону, Лена думала о том дне, когда оно было посажено.

       Деда схоронили осенью. Она не помнила, но теперь понимала, что именно в тот год, когда ранней весной они посадили это дерево, дед и помер.

      Маленькой ей казалось странным, что из палки пробились тоненькие зеленые палочки, которые как-то за одну только ночь развернулись в красивые маленькие листики, нежные, ароматные, так похожие на звездочки. Бабушка тогда всё лето и радовалась и ругалась с дедом.

       -Зачем нам этот клен?! - сердито выговаривала она деду. -Что он плодоносить будет, кроме листвы осенью? Ты, старый, из последнего ума выжил! На нашем лоскуте земли и так не развернуться! Ну?!
        - Не бубни, мать. - тихо говорил ей дед.- Ты ж сама знаешь, как красив клен осенью. Когда листья горят желтым огнем, как будто напитавшись за лето солнца, хотят продлить время без зимы...
        - Знаю, конечно же знаю… - отвечала она ему тихим голосом, почти переходящим в шёпот...

       Потом не стало и бабушки. Родители тоже подумывали спилить бесполезный клен и посадить вишню или абрикос. Но, сначала Ленины экзамены, потом её же свадьба и быстрый первый внук, отвлекли их от дерева. Под тенью широколапого клена так сладко спал и внук, и следующая за ним внучка. А дерево тем временем выросло, окрепло на столько, что детские качельки без опаски крепили к его нижним веткам. Так хорошо и тихо было посидеть вечером, послушать шорох листьев. А осенью только он озарял вечерние сумерки слепящей желтизной, в ворох из его листьев с разбегу прыгали внуки и звонкий детский смех серебряными колокольчиками рассыпался поверх опавших звезд. И дерево оставили.

***

       Елена Ивановна, охая и кряхтя, присела на корточки и чиркнула спичкой. Та в ответ зашипела и родила огонек. Аккуратно, чтоб огонь не погас, Елена Ивановна поднесла спичку к куче опавшей листвы. Огонь было занялся у края сухих листьев, но, устремившись в глубь кучи, задохнулся и пошел густым белесым дымом. Ветра не было и дым клубился, изворачивался, уплотнялся и рассеивался, слышалось легкое потрескивание, иногда выскакивали язычки пламени. 
       Елена Ивановна подняла садовые грабли и добавила к куче ещё порцию листьев, захлестывая огонь большой желтой волной. Дым повалил с новой силой.

       Оперевшись на грабли и вытирая слезы от разъедающего глаза дыма Елена Ивановна подумала, что надо бы подобрать те старые ветки, которые давеча обломал ветер и, вздохнув пошла по двору. Каждый раз наклоняясь к обломанной ветке и опираясь на грабли, она издавала протяжное «Охх!». а выпрямляясь «Фухх!».

        - Мама! Что Вы делаете! - выскочила на крыльцо невестка. - И так дышать нечем, а Вы ещё и вонючий костер жжете!

       Елена Ивановна после очередного «Фухх!», повернулась на звук голоса и улыбнулась. Младший женился последним и выбрал себе жену всем на удивление. Маленькая, тоненькая, с черными, как ночь глазами и смоляными волосами, выдающими в ней наследницу крови Востока, она стала главной в доме. Всё в её руках спорилось, до всего ей было дело, везде она успевала. И даже торчащий «огурцом» живот нисколько не замедлял её движений. 
        - Пусть прогорит, Ладушка? - то ли спросила, то ли попросила Елена Ивановна. - А я уже и не буду жечь, пусть лежат листья, весною сгребем, что не сгниет, да тогда и спалим. 
       -Ох, мама, мама! - покачала Лада головой, но тут же улыбнувшись позвала.- Идемте в дом, я чай Вам заварю. В Ваши лета да по холоду листья грести не дело! - и покивав сама себе в знак согласия, зашла в дом
       Елена Ивановна двумя руками оперлась на грабли и положила поверх подбородок. Закрыла глаза и вернулась памятью в тот день, когда, собирающийся уехать один, дед поцеловал её в маковку и доверил держать тоненький ствол молодого деревца. Погрузившись в эти воспоминания она и не заметила, как стал накрапывать мелкий дождик. Его капельки ляпались о лежащую на поздней траве листву, издавая тихий шепот. Чем-то напоминавший беззвучный разговор уже бестелесных людей....

***

       С кладбища Лада еле дошла до дома. Ни сегодня - завтра ехать в роддом, а тут… Она тяжело опустилась на лавку под кленом. В холодном сыром воздухе кружились белыми мотыльками снежинки. Первый легкий снежок едва-едва прикрывал наготу почерневшей земли, лег тоненьким покрывалом на ветки дерева, припорошил крышу, дорожку к дому и выгоревший до пепла костер из листьев и обломанных веток.
       -Как ты, Лада? - спросил её муж, присаживаясь рядом.
       -Никак… - огрызнулась она.
       -Ты-то ни при чем! - попытался он её утешить.
       Лада стала опять выть, смешно по детски кривя губы и двумя кулаками закрывая себе рот. Слезы катились из её черных очей неудержимым потоком.

       -Ладка! Ну, будет! О ребенке подумай! Ты уже три дня рыдаешь! 
       -Почему я в дом-то ушла! - рыдала Лада, раскачиваясь из стороны в сторону. - Мама, мама, простите меня! Ой, если бы я ещё минутку с ней постояла...
        - Ты бы ничем не помогла! - договорил за неё муж.
    - Мама, простите меня, мама… - заголосила она пуще прежнего, и вдруг резко остановилась, открыла глаза и мгновенно перестав плакать произнесла четкое и отдельное. -Ой! 
       Посидев минутку она повернулась к мужу спокойно произнесла:
        - Началось. Поехали.

       Очень ныла поясница и подкашивались ноги. Сидеть больно и неудобно. Стоять прямо трудно и утомительно. И, уперевшись обеими ладонями в толстый узловатый ствол клена, чуть наклонившись к нему и свесив голову, Лада из-за плеча наблюдала, как сумбурно и бестолково бегал муж от дома к машине, как по сто раз переспрашивал у неё, что и где лежит, как звонил сестре и звал помогать, как выносил из дома приготовленные для роддома пакеты, а потом по забывчивости и переживания, заносил обратно, как не мог найти ключи от машины и т.д.

       А Лада дышала и думала, что если бы не было этого клена, под которым сейчас так удобно ей стоять, было бы, пожалуй, тяжелее...